Пылающее огненным жаром солнце висит над холодной равниной, в 
полном бессилии кидает свои сверкающие лучи на горы сверкающего снега, 
в бессмысленной попытке растопить их, а те с презрением отбрасывают 
потоки света обратно... Воистину благодатной была бы эта земля, если бы 
пламенный гнев солнца превозмог наконец холодное свечение снега, но не 
суждено этому сбыться...
	Но что это? Кто посмел нарушить покой безмятежной хладной 
равнины, что делают эти двое путников здесь, так далеко от населенных 
земель, зачем это они бредут по этой, кажущейся нескончаемой, белой 
пелене?
-Гашнак! Не отставай! - Кричит один из них, гном, коренастый и 
приземистый, телосложением напоминающий дуб, но не тот, могучий, 
простоявший столетия, а лишь недавно показавшийся из-под земли. Другой, 
с виду типичный ороукэн, с раскосыми глазами, лицом, украшенным 
шрамами, лишь мрачно на него смотрит, а затем, расплываясь в улыбке, 
наклоняется к земле и, скатав густой снежок, запускает его в спину идущего 
перед ним гнома. Тот возмущенно вскрикивает, отвечает не менее 
увесистым куском снега, который попадает орку прямо в лицо.
-Что это ты так развеселился, Гашнак?
-Так ведь есть для чего жить, Глоин! Появился какой-то смысл! Ты 
же знаешь, когда нет смысла, жить так сложно... А как только видно, зачем 
все это, насколько лучше, а?
-Ты прав, друг Гашнак. Да только до веселья ли нам сейчас? Вон  
сколько нам еще идти до ближайшего города... А ноша наша куда как 
тяжела. - Говорит гном, опуская голову. Та волна веселья давно уже прошла, 
ужас снова сковывает его синей пеленой...
-Я думаю что далеко идти нам не придется...
Будто серое облако покрывает равнину. И дрожит земля. Летит 
конница. 
-Кто вы, путники? Что вы делаете на землях Эллоров?
-Мы пришли присоединится к вашему войску.
-Пока нам дороги все. Но вы можете быть шпионами. Шпионами 
светлых, а может быть и темных. Хотя это маловероятно, ибо светлые не 
взяли бы в помощники орка, а темные - гнома. Тем не менее мы вас должны 
привести к командэру. Он с вами разберется. Завяжите им глаза, чтобы они 
не рассмотрели дорогу!
Орк и гном садятся на лошадей, и, вместе с грозной конницей, 
уносятся вдаль.
	Черные точки, появляются на сверкающем немыслимой белизной 
поле. Это - лагерь Эллоров. Тех, кто отринул любую власть и желает 
собственной силой навести порядок в средиземье.
***
-Мое имя - Верк. Я - тысячник войска. Кто вы, путники? Как 
оказались вы на свободных землях Эллоров, что ищете в нашем лагере, 
лагере свободных? - Говорит человек, одетый в зеленое. Нас к нему в 
первый момент ввели, заставили отвечать. А сейчас... ровно огненный шар 
взорвался в моей голове. Свободные - те, кому я верил, к кому стремился с 
того рокового дня... Они предали меня. Увы. Но это неизбежно. Однажды 
приходиться расставаться со своими идеалами, те, в кого больше всего 
веришь становятся злейшими врагами... Это всегда очень тяжело. Что-же... 
Надо отвечать. И по возможности - невозмутимо.

-Я- Глоин. Это- мой друг, Гашнак. А как мы оказались в этих краях - 
сё история долгая, и, боюсь, неуместная здесь. 
Это ему отвечает друг - Глоин. Возможно, он прав - не стоит 
рассказывать даже часть наших злоключений встречному... Но это может 
вызвать подозрения.
-Тут вы должны быть полностью откровенны. Запомните, мы 
принимаем всех, кто близок нам по духу. Только слишком уж странные вы...
Что же, расскажем историю, если пожелаешь. Я - орк, землепашец. 
Наше племя мирно обитало на просторах средиземья, не препятствуя 
никому. Но война, прокатившись по нашим домам, превратила их в 
пылающие обломки, а наших родных - в гниющие трупы. И мы долго 
скитались по пропыленным дорогам, а враги гнались за нами, наступая на 
пятки, оставляя отметины на наших телах. Наконец мы решили, что так не 
может продолжатся вечно. И вот мы здесь. Чтобы помочь прекратить 
наконец эту войну, чтобы все расы средиземья жили, наконец, свободно, 
чтобы не было извечных распрей между светом и тьмой. Чтобы даже не я, 
дети мои, а может и дети моих родственников жили в мире с гномами, 
людьми... 
Затем в разговор вступил Глоин. Он рассказывал это настолько 
вдохновенно, что, казалось, все придут сейчас слушать его, а затем, по 
единому его слову, бросятся в бой.  Однако Верк остался непроницаем.
-То, что рассказываете вы - не вся правда. Я это чувствую. Это лишь ее 
часть, причем незначительная. И все же, несмотря на эту неопределенность, 
мы примем вас к себе. Я назначаю вас в четвертый десяток седьмой сотни 
правого крыла третьего легиона вольной армии Эллоров. Вашим 
провожатым по лагерю будет Фарах. 
Могучий гном, доселе охранявший дверь, поднялся и подошел к 
друзьям.
-Ну... Пошли что - ли .  - Проговорил он неожиданно густым 
голосом.
Фарах повел их по городу. Конечно, городом эту временную стоянку 
можно было назвать разве что с превеликим трудом, но все же. 
-Вот здесь - тент Командэра, главного в нашей армии. Сейчас он 
пустует, ведь Командэр ездит по разным лагерям. А его тент находится в 
любом самом крошечном поселении, люди верят, вдруг, когда ни будь, 
великий вождь заглянет... Такое бывало не раз, а когда Командэр приезжает 
он зайдет в каждый дом, выслушает всякого просящего, и примет решение, 
единственно верное, ибо оно - его.  - Говорит Фарах, проходя мимо самого 
большого тента в городе, украшенного золотистыми нитями.
-А скажи мне, Фарах, - спрашивает его Глоин, - есть ли у вашего 
великого вождя настоящее имя?
-Да, есть. - Ничуть не смущаясь отвечает Фарах. - Но никто не знает 
его, ведь он простой человек, его родные и близкие живут где - то на 
просторах средиземья. Узнай эльфы его имя они бы, с помощью своей 
могучей магии, разыскали бы его близких, а Командэр ничуть не желает им 
смерти в муках.
Тем временем друзья подходят к бревенчатой стене. Множество 
могучих дубов были срублены, чтобы соорудить эту преграду.
-Здесь я покину вас, друзья. Вон там, за углом того дома, находится 
ваш десяток. Сейчас там, правда, всего шесть человек - мы потеряли многих 
в той битве... Подойдите к десятнику, расскажите свою историю. Вот 
бумаги, передайте их.
***
	Несколько воинов в зеленом сидели на скамьях под тентом. Они 
занимались самыми разными вещами: кто чистил оружие и доспехи, кто 
поглощал пищу, кто - разговаривал.
	Когда гном и орк вошли в тень полога, на них уставились все сразу. А 
друзья, оглядываясь друг на друга, рассматривали тех, кто еще недавно 
врывался в их города, убивал их друзей. Сейчас они выглядели совершенно 
мирно - еще бы, каждое существо, еще живущее на просторах средиземья, не 
желает войны просто так... А кто желали - давно померли. Туда им и дорога.
	Когда молчание показалось уже слишком затянувшимся, один из 
воинов вышел вперед и протянул руку Глоину и Гашнаку.
	-Я Кормулак. Десятник.
	Друзья назвали ему свои имена и пожали ему руку, невольно охнув - 
так крепко ее сжал человек. Глоин поймал себя на мысли что что-то 
слишком часто стал мириться с врагами. А если вспомнить, к чему привело 
первое такое рукопожатие...
	-Вы новые... Пошли, я познакомлю вас другими.
	Кормулак прошел вперед и остановился перед коренастым гномом, 
одетым в полный доспех.
	-Это - Двалин. Он - один из первых в нашем десятке. Лучший в 
ближнем бою...
	-Да чего уж там. - Смущенно проговорил Двалин, сжимая и разжимая 
руку на рукояти топора. - Я так...
	-Его родственников убили Светлые. Была большая заварушка... Еще в 
самом начале войны. Он жил в одном из селений, которые торговали с 
орками. А когда их пришли выжигать эльфы, решили помочь. 
Допомогались, он один жив и остался. Вот  и пришел к нам.
	Двалин опустил голову но не сказал ни слова.
	Десятник прошел еще дальше и остановился перед маленьким 
человеком, который никак не мог спокойно сидеть на месте.
	-Ворон. У него хорошие глаза, когда нас отправляют к врагам, он все 
видит издалека. О нем никогда ничего неизвестно. Он пришел сюда 
ниоткуда... 
	Кормулак еще долго рассказывал о своих воинах. А Гном раздумывал 
о превратностях судьбы.
	-Да, это просто случай, - носились мысли у него в голове, - если бы 
моих родичей убили светлые - может, я бы перешел на иную сторону. Даже 
сейчас я могу принять свободных...  Я сейчас не хочу им смерти... Не хочу? 
Но ладно, сейчас голова слишком тяжелая чтобы что-то размышлять. Здесь, 
вроде, есть лежак?
***	
Надо мной - красный полог тента. Я лежу на досках, вслушиваясь в 
звуки просыпающегося военного лагеря. Только что-то слишком громко 
просыпается этот лагерь.
-Атака, атака! Нас атакуют с двух сторон, восточная и западная стены, всем 
подняться!
Так вот оно что.
 Прав был старый Ало-зег. Несчастия за несчастиями. Сколько 
бессмысленных жертв! Поневоле задумаешься о первом совете старого 
шамана.
-Вставай, Глоин!
Я уже давно не сплю. Мы опять попали туда, откуда не выберешься. 
Опять мы в безвыходном положении. Хватай снова топор, иди защищать, 
неизвестно кого. Всю жизнь так - делаешь то, что не хочешь, защищаешь 
тех, кого не знаешь, работаешь на тех, кого ненавидишь. И так - до смерти. 
В гробу отдохнешь. А самое противное - так в жизни ничего нового и не 
увидишь. Ведь чтобы что-то увидеть надо остановится, оглядеться, да как 
это сделаешь, если за тобой, на пятки наступая, идут те, кто убить хочет? И 
один лишь выход - убрать с дороги мешающих пройти, а тем, кто сзади 
гонится, ловушек понаставить, да таких, чтобы умерли поболезненнее.
Конечно, неправильно все это. Были раньше люди, которые пытались 
против этого бороться. И был раньше в средиземье бог милосердия, 
смертный бог. Он ходил по селам и учил людей творить добро, помогать 
ближнему и дальнему. И много было у него последователей. Да не 
понравился этот бог одному королю - уж и не знаю почему. Поймал король 
того бога и убил, ведь смертный бог- и не бог вовсе. Так, бесполезица, 
безнадёга полная. Поговаривали, будто воскрес бог, после того как его 
убили, да ушел туда, откуда пришел, ибо отчаялся людей, гномов, орков, 
гоблинов переделать. Какими были они, такими и остались, такими и 
останутся... Как убивали - так и продолжат, как дрались за власть - так и 
будут.
-Да что ты там копаешься? Надевай кольчугу, хватай топор, пошли на 
стену, Эллоров защищать. Сам знаешь, что с нами сделают, ежели мы не 
пойдем.
Да знаю, знаю. С этим во всех армиях одинаково - мечом проткнут, а 
то и веревку на шею да через сук. И правы будут.
И я выбегаю на улицу. Огромные потоки людей проплывают по 
улице, суетящаяся масса течет по убитой земле.
-Ну как, на какую стену пойдем? Десяток наш уже в этой толчее не 
найдешь...
Да все равно на какую, хотя лучше на восточную, она выше и крепче, 
может и выживем. 
А вот и стена. По лестнице приставной- наверх! Вот уже лезут враги: 
орки, гоблины, прочая нечисть, поболее и поменее. Эх, хороший топор у 
меня, с первого раза буйну головушку вражине отсекает. Вон там Гашнак 
рубится - только, правда, в основном защищается, несподручно ему одного с 
ним племени убивать. Вот я ему и помогаю, отшвыриваю самых наглых 
подальше - вояки из них явно никудышные. И вдруг - полыхнуло! Пламя 
врывается на соседний сегмент стены и, горящими языками смерти, 
слизывает защитников одного за другим - защитники кричат, катаясь в 
агонии, ибо не простые горшки с зажигательной смесью создали этот пожар 
- так, неугасимо, мощно горит лишь колдовское пламя, подпитываемое 
энергией духа сильного шамана, стоящего сейчас прямо под стеной. Шаман 
воздел руки вверх и кричит что-то, от этого пламя горит все сильнее и 
сильнее, и вот уже нет живых на той стене, а лишь трупы, обгоревшие 
трупы. Да только шаман - прекрасная мишень, и вот уже свистящий вихрь 
стрел летит на него. Но что это? Стрелы бессильно отскакивают от шамана, 
стоящего крепче скалы. Неужели обычное оружие не может повредить ему? 
Похоже в лагере так не думают, тяжелые катапультные ядра летят к нему. 
Вот они падают далеко, а вот все ближе и ближе... Наконец какой-то воин 
Эллоров смог взять правильный прицел и тяжелый удар пришелся по 
шаману, наполовину вогнав его в землю. Тот вроде умер...
Да только было уже поздно. И, хотя колдовской огонь затих, стена успела 
прогореть и в пролом ринулись полчища темных. Вот сейчас и помрем мы, 
братие... Только что это? С другого конца города приближаются воины в 
сверкающих доспехах, в мифрильных шлемах. Гондорская пехота. Неужели 
воистину несчастье мы несем находящимся рядом с нами? А иначе, почему 
одновременно ударили по лагерю Эллоров светлые и темные силы? Что же 
теперь остается делать?
***
Светлые, темные, свободные схлестнулись в единой битве. И потекла 
рекой кровь разных рас средиземья, и смешалась она на мостовой, слившись 
в последних объятьях. Кровь орка мешалась с ненавистной ему кровью 
эльфа, гномья кровь - с кровью людей и гоблинов. Вот что такое братство 
крови, то самое крепкое что есть на свете. Оно наступает только после 
смерти и воистину бессмысленно. Бессмысленно жившие, бессмысленно и 
погибнут, не привнесут они никакого вклада в историю, лишь черепа их 
будут лежать, погребенные под толщей земли, вечно споря с врагами, не 
понимая их. Так бессмысленны все споры, всякая жизнь любого существа, 
ибо единой истины не существовало никогда и существовать не будет, для 
каждого будет своя маленькая истина, которую он будет пытаться выдать за 
всеобщую правду, не понимая что его истина - лишь одна из многих. А если 
поймет - то на собственный меч броситься.
Безумие битвы клонится к концу. Битва похоже на день - она 
разгорается, медленно и красиво, как солнце, всходящее на востоке.  Затем 
битва становится все более яростной, и вот ее огонь опаляет души 
читающих, вот ее пожар умертвляет сражающихся, как немилосердное 
солнце сжигает каплю росы, имевшую смелость остаться на траве. А затем 
битва умирает, она становится вялой, как вечерний ветерок, лениво 
колышущий засохшую траву. А после наступает самое интересное. Те, кто 
отсиживались днем, встают, выходят на поле битвы и собирают мечи, 
снимают неповрежденные кольчуги, сдирают с воинов амулеты, в надежде 
их продать. И среди этой суеты легче всего сбежать.
В этом бою не было победивших. Победили, разве что, те, кто 
выжил. Те, кто смог убежать от молота, обрушившегося на всех и каждого. 
Те кто умел прятаться. Орк и гном слезают по стене и бегут, неразличимые, 
ибо некому различать их - лишь смерть поет над полем. Внезапно Гашнак 
останавливаеться.
-Гашнак, что с тобой? Почему ты так бледен?  - Спрашивает гном 
наклонившегося над трупом орка.
-Это мой брат, Глоин. Он был глуп. Я думал, что он давно погиб, а он 
- гляди-ка, до сотника выслужился. Да только какая ему разница теперь? Я 
тоже раньше так думал, вот закончится война, пройдусь в одежде сотника по 
поселению - все бабы мои будут. Только теперь понял, что не случится этого 
никогда, вечно будет длится война. Как ты думаешь, гноме, стоит ли моя 
жизнь тысячи жизней незнакомых? 
-Не знаю.
-Вот и я не знаю. А десятка знакомых? А, гном? Что ты скажешь? 
Когда твое сучье племя выжигало наши укрывища это было не по моей вине, 
а по вашей, было мне чем оправдаться. Сейчас же виноват во всем я. И ты. 
Смотри, сколько трупов лежит вокруг! Посмотри, почти у каждого из них 
есть  друзья, родные, близкие, дети, жены. А мы их убили...
В этот момент орк краем глаза заметил крадущуюся в полутьме 
фигуру. 
-Смотри туда! - Сказал он Глоину. - Вот, ради чего это все. Ради 
наживы. Что по твоему дороже, перстень или воин? Я всегда думал, что 
воин: человек, гном, гоблин, орк, даже эльф. А выходит что перстень. И этот 
сейчас за перстнем идет, а не воина оплакивать!
-Да брось ты, Гашнак. Все будет нормально. Может и обойдется.
-Нет Глоин, ничего не обойдется. - Проговорил орк, доставая нож. - 
Смысла не вижу. Прав был гоблин.
И с размаху резанул по собственному горлу. Упал на землю. Кровь 
потекла лениво, будто и сама устала от сотен лиг странствий, от трупов, от 
всего иного. А гном стоял, не в силах пошевелится, и только смотрел, как 
коченеющее лицо орка расплывается в последней улыбке.

Дорога бежит вперед. Наверно такая же, как та, по которой всего 
несколько лет назад шел куда-то вдаль, орков бить. Сколько дней прошло. А 
если посчитать, сколько крови утекло... Знакомые просторы вокруг, 
знакомые горы виднеются вдали. Уж и не знаю, зачем я иду к дому, может в 
надежде что родные встретят, поймут? Только как мне страшно, как я не 
хочу навлечь на них удар судьбы... Мне надо все обдумать. Вот поблизости 
подходящий трактир.
-Здравствуй, гном! Добро пожаловать на наш постоялый двор, 
Сверкающие стрелы!
Здравствуй- здравствуй хозяин. Приготовь-ка мне комнату, вот тебе 
деньги, маленькую комнату, такую, чтобы никто не потревожил. Мне надо 
подумать... И еще поесть мне дай.
-Как прикажешь, гноме, а поесть можно в главном зале. - Говорит 
хозяин, хватая деньги.
	Главный зал воистину огромен, весь заполнен табачным дымом. 
Никогда не понимал этой забавы, хотя знатоки утверждают что нет ничего 
лучше, чем с такой вот трубочкой у камина сесть и поразмышлять.
-Я Селин. Не хочешь ли развлечься?
Нет, не хочу. Давай я тебе деньги дам, а ты со мной поговоришь? 
Хоть и бред это, ты разговаривать то хоть умеешь? Да ты присаживайся.
-Ты что, гноме, извращенец что ли ?
Да нет... Просто мне надо кому-то рассказать о своей жизни. Денег еще 
хочешь? Бери, у меня много...
***
-Почему? Что ты сделал такого, что несчастия сбегаются к тебе? - 
Спрашивает гнома сидящая напротив него девица. Таких девиц все 
старейшины городов всегда пытаются уничтожить. Либо взять под свою 
опеку, чтобы денег приносили, только редко кому это удается. 
-Я не знаю. Всех, кто со мной рядом, постигает несчастье. Даже орк в 
конце концов покинул меня не самым лучшим способом.
-Да брось ты! Это наверняка совпадение. 
-Слишком много совпадений... Я не знаю что делать.
-Да что ты заладил - не знаю, не знаю! - проговорила девица. Она 
подошла к гному и взяла его за руку. - Со мной надо идти. А то что это, 
деньги за болтовню получать. К тому же говорят, что вы гномы...
***
Селин вышла из дома, поправляя костюм. Вокруг было темно, 
непонятные тени мелькали по стенам домов.
-Селин. Стой. Деньги добыла? Давай сюда! Мне сейчас нужно.
-Да пошел бы ты, Чакр! Я и так тебе половину отдаю.
-А сейчас мне нужно еще. Отдашь все, или самому взять?
Селин побежала прочь по переулку. Но Чакр достал арбалет и 
выстрелил ей в спину. Тяжелая стрела прошила Селину насквозь. Селина 
упала лицом в дорожную грязь.
***
Глоин все-же решил пойти домой. Иного выхода у него не было, 
скитаться по городам и весям - зачем? Какая разница где сдохнуть?
Гном медленно пошел по дороге, поминутно оглядываясь и 
рассматривая город - не стало ли с ним чего плохого. Но город вроде стоял 
спокойно. И Глоин воспрянул духом. Возможно, думал он, что все эти 
несчастья проявлялись только тогда, когда он был вместе с орком. Теперь 
же, когда орка не стало, бремя проклятия упало с него. С такими мыслями 
он шел по дороге к горам. И вот наконец они. Черные пики вздымаются, 
будто подпирая небо, зеленые подножья кажутся райскими садами.
-Кто идет?
-Глоин, сын Гродо.
-Это не тебя, случаем, разыскивали недавно?
-Да. Только надоело мне убегать от всех. И я пришел домой. Делайте 
что хотите, мне уже все равно.
-Все нормально. Обвинение с тебя сняли - после того, как свободные 
напали на наши горы. Если бы тебя послушали, намного меньше бы гномов 
погибло, хотя мы все равно их отбили. А недавно был поход, против этих 
самых Эллоров. Их смели, и вообще обошлось бы почти без потерь, если бы 
им не помогали темные. Мы давно уже знали, что свободные и темные- одно 
и то же...
Глоин жестом остановил болтливого стражника и прошел внутрь 
пещеры. В этот момент, вдалеке, в городе, в котором он встретился с Селин, 
ныне мертвой, вспыхнул пожар, мигом объявший весь город. Жаркое пламя 
гудело и завывало, жители сгорали заживо, еще не успевший разложится 
труп Селин полыхал, придавленный балкой. Но гном этого не видел... Он 
упрямо шел вперед, желая поскорее увидеть Азанну, Гродо, всех прочих 
своих родичей. Что могло остановить его? 
Вот наконец и знакомая дверь. Глоин постучал, как стучал всегда, 
когда возвращался домой - три раза, а затем еще три. Дверь со скрипом 
отворилась - изрядно одряхлевшая за годы его путешествия мать открыла 
ему и, сначала не поверив своим глазам, затрясла головой. Затем поверила и 
обняла своего сына, залившись слезами.
-Что с отцом?
-Помер он, уже год как, да ничего, главное что ты вернулся, теперь 
мы заживем нормально, все будет хорошо, все будет хорошо...
***
Раскаленное докрасна железо отбрасывает призрачные блики на 
стены.  Искры осыпают пол и бесформенный доселе металл постепенно 
приобретает новую, смертоносную форму. Это- последняя стадия 
преображения стали. Она был рудой, лежащей в недрах земли, мясом, 
содранным с костей ее неутомимыми тружениками гномами - мастерами 
горнорудного дела. Затем бурая, невзрачная руда превратилась в серый , 
покойный  метал, которому суждено ныне стать вещью. Куется меч.  Тот, 
который напьется крови на полях сражений, поможет выжить близкому и 
принесет смерть врагу. Но каждый творец меча выковывает его не для 
бессмысленных убийств, но для защиты собственных идеалов, собственной 
жизни. 
И кует его теперь не несмышленый гном, а гном, прошедший 
множество дорог, повидавший тысячи смертей. Зачем он взялся за этот 
кусок дрянного железа, лежащего здесь еще со времени его ухода? 
Наверное, чтобы вспомнить. Вспомнить все что было. Подумать о том, чего 
он добился, чего потерял. Глаза его покрыты слезами, но тем, кто проходит 
мимо, он говорит, что свет от горна с непривычки глаза режет. И 
продолжает методично опускать молот на клинок. И каждый удар - 
воспоминание. Попытка понять смысл. Ведь цель достигнута, темные - 
уничтожены, свободные - тоже. Жалкие горстки тех и других еще 
встречаются в средиземье, но скоро всех их изловят. Вот она, спокойная 
жизнь, благополучие. Для гнома оно состоит из лязгающих звуков металла.
Вот, наконец, меч, скованный из воспоминаний и боли готов. Его еще 
надо закалить, украсить резьбой... Но в целом он готов. Глоин подходит  к 
колодцу, находящемуся в углу комнаты и с наслаждением вдыхает дым, 
выходящий оттуда. Это- дым плавильных печей. Запах, с детства знакомый 
каждому гному, ибо он неотступно преследует его везде.  Колодец глубок, 
но тем не менее можно разглядеть в глубине мятущиеся блики света.
Да только почему этот запах слегка другой? Нет, не чистый дым 
выходит из колодца. Пахнет горелым мясом. И страшное предчувствие 
охватывает гнома. Неужели опят, опять он принес несчастье родным? А из 
коридоров доносятся крики...
-Ужас из глубин! Спасайтесь! Те, кто искали мифрил в глубине 
выпустили демона! Его не остановишь! Лучшие топоры не оставляют на нем 
никаких следов, никто не может ударить его более одного раза, ибо его 
багровый кнут мигом уносит жизнь. Мы завалили проход, спасайтесь пока 
не поздно!
	И Глоин понимает, что все бесполезно. Бесполезна сама борьба. 
Никто не сможет изменить предначертанное ему судьбой... Гном подходит к 
колодцу бросает в него меч, а затем прыгает сам. Лишь через десяток секунд 
слышен глухой удар.

-Дедушка, а почему это место считается проклятым?
-Посмотри сюда. Видишь, это пятно? Это то самое место, куда упал 
Раненый Гном. Его тело лежало здесь еще долго, но затем пришли все-таки 
храбрые гномы и закопали его. Через несколько дней они умерли. А на этом 
месте случилось множество несчастий. Ходит поверие, что где-то здесь , 
совсем рядом, лежит его меч. Это могущественный меч, но каждый, кто 
возьмет его в руки навлекает на себя проклятие, которое было на том гноме.
-А что это за меч, дедушка? Я тут нашел его, рядом.
-Выброси его, Глоин!